Подобно Ездре и Неемии, Эсфирь жила во времена, когда во всей западной Азии и Египте господствовали персы, добившиеся исключительной организации своей огромной империи. Кир, великий основатель Персидской империи, позволил пленным евреям в 539 г. до н. э. вернуться в Иерусалим из Вавилона (Езд. 1:1–4), и с этого момента пленники начали возвращаться и восстанавливать и свои дома, и Храм, а позже под руководством Неемии и иерусалимские стены. Впрочем, таких было меньшинство; большинство же иудеев оставалось еще в плену, рассеявшись по территории нынешнего Ирана и Ирака (см. карту на с. 565).

Во времена Эсфири город Сузы, столица персидских царей (современный Шушан на юго–западе Ирана), был в самом расцвете. Царствовал тогда Ксеркс (или по–древнееврейски Агасурус) (в русск. пер. Библии — Артаксеркс. — Прим. ред.), вступивший на трон в 486 г. до н. э. Он наслаждался роскошью дворцов, которые были построены в период царствования его отца Дария (521—486 гг. до н. э.). Немногое уцелело от них до нашего времени, но мусульмане–шииты и сейчас навещают эту местность, чтобы поклониться находящейся там (как предполагают) гробнице пророка Даниила. Археологические раскопки древнего города, проведенные в середине XIX века, установили основные очертания дворца, включая тронный зал, гарем и «садовый двор», упоминаемый в 1:5.

В Книге Есфирь рассказывается о фаворите царя Ксеркса Амане, ненавидевшем иудея по имени Мардохей. Чтобы уничтожить его, Аман задумал убить всех иудеев, живших в пределах Персидской империи. Протяженность империи в то время была такова, что в случае удачи он мог стереть с лица земли целый народ. Однако вмешательство свыше разрушило его планы, действуя через Эсфирь, еврейскую девушку, которую монарх избрал своей царицей. Обстоятельства сложились так, что Аман сам стал жертвой своего заговора, а иудеи были спасены. Их враги были уничтожены, а Мардохей заменил Амана на посту доверенного лица царя. Этот удивительный переворот и составляет захватывающий сюжет книги. Для иудеев, история которых полна трагических происшествий, эта книга стала источником надежды, а описанные в ней события отмечаются ежегодно на празднике Пурим. На протяжении столетий публичное чтение этой книги на празднике Пурим оживляло национальную надежду. И в наши дни имя Амана произносится на собраниях во время богослужения Пурим, сопровождаясь каждый раз громким стуком, криками и топотом ног, а во время торжеств съедаются «шляпы Амана» (треугольные пироги). Неудивительно, что Книга Есфирь лучше известна рядовому еврею, чем любая другая книга Ветхого Завета.

Книга Есфирь в христианской истории

Это одна из тех книг Библии, которые чаще всего пропускаются христианами. В первые века христианства наиболее распространенными были ее греческие версии, в которых добавлены некоторые тексты. Эти дополнительные фрагменты способствовали формированию вражды к язычникам и сохранению изоляции иудеев, тогда как христиане утверждали единство верующих и из иудеев, и из язычников. Вполне понятно, почему христиане не пользовались этой книгой в той форме, в которой они ее получили: она работала против их устремлений.

Не раз указывалось на то, что имя Бога в Книге Есфирь не упоминается. Первой и поверхностной реакцией на это обстоятельство было сомнение в целесообразности включения ее в состав Библии. Лютер и Кальвин, великие деятели Реформации, не оставили никаких комментариев к Книге, а исследователи истории ветхозаветного периода редко ссылаются на нее. Многие сомневаются, что книга эта рассказывает о реальных событиях. Так следует ли христианам изучать ее сегодня?

Большинство христиан признает ее, поскольку она тесно связана с остальными шестьюдесятью пятью книгами, составляющими Библию. Книга Эсфирь заслуживает внимания хотя бы потому, что она часть Библии, часть нашего наследия. Она восполняет картину жизни иудеев в период рассеяния в V веке до н. э. и открывает происхождение праздника, отмечаемого иудеями ежегодно с дохристианского периода по настоящее время. Всем желающим лучше узнать иудейскую культуру стоит познакомиться с происхождением Пурима.

Но эти мотивы носят скорее общеобразовательный, чем личный характер. При всей их важности помогут ли эти знания читателю найти путь к пониманию Бога? И в самом деле, может ли иметь религиозный смысл книга, где имя Бога вообще отсутствует?

Богословие Книги Есфирь

Есфирь — это скорее книга богословских умозаключений, нежели простых утверждений. В ней можно встретить упоминание о посте, но ни слова не сказано о молитве, всегда сопровождающей пост; ничего не говорится об ответах на молитву, которая является частью повествования. И когда Мардохей призывал Эсфирь спасти свой народ, он сказал ей, что в случае ее отказа избавление придет для иудеев «из другого места», подразумевая, что Бог обязательно позаботится Сам о Своем народе. Вера в Бога угадывается даже в тех людях, которые по каким–то причинам редко ее демонстрируют.

Согласно автору Книги Есфирь, для большинства таких малочисленных национальных групп, какими были иудеи, жизнь под властью персидского царя Ксеркса была довольно опасной. Кажется невероятным, что правитель способен по своей прихоти издать указ об уничтожении целого народа, как это сделал Ксеркс (3:9–11). Однако современный ему историк Геродот утверждает, что Ксеркс был жесток и деспотичен со своими домашними, не говоря уже о чужеземцах. Автор книги прекрасно понимал необходимость дипломатичности. Опасаясь, как бы история не повторилась и жизнь его народа вновь не оказалась в опасности, он старался быть точным и объективным, избегая при этом прямого упоминания о сверхъестественной помощи. Тем не менее он сумел указать на то, что всеми описываемыми событиями руководил Бог. В самом деле, события говорят сами за себя, а он просто рассказывает о них.

Книга рисует жизнь персидского двора во всем ее великолепии. Царь Ксеркс управлял 127 провинциями, но ему не удавалось успешно управлять своей женой Астинь. Не без скрытой иронии автор заканчивает первый эпизод царским декретом о том, чтобы «всякий муж был господином в доме своем». Подспудный вопрос о том, в чьих руках действительно находится власть, поднимает проблему богословского характера.

Честолюбивый Аман стремился к власти, и вначале ему сопутствовала удача. Однако иудей Мардохей не падал ниц перед ним. Аман хотел использовать свою власть и влияние на царя, чтобы уничтожить не только Мардохея, но и всех иудеев. Для этого нужен был лишь царский указ, скрепленный царской печатью, и замысел мог быть приведен в исполнение. Но была одна особенность: дата исполнения должна была быть благоприятной, иначе судьба могла опрокинуть весь план. Автор противопоставляет судьбе власть Того Единственного, Кому поклонялся еврейский народ.

В те времена широкое распространение имела идея предопределенности судьбы, действующей во всех аспектах жизни и простого человека, и государственных деятелей. Найденная игральная кость времен царствования Салманасара (858—824 гг. до н. э.) — это одно из свидетельств, что в первый день нового года составлялся годовой календарь и бросался жребий с целью установления наиболее благоприятных дней. На этой кости имеется надпись pur, откуда и берет начало слово purim в 9:24.

Жители этих ближневосточных земель не только верили в судьбу, но и поступали соответственно предсказаниям жребия. Что происходит, когда верующие в Бога Творца живут среди тех, кто верит в судьбу? Автор Книги Есфирь надеется, что читатели обратят на это внимание.

Не все события и исходы ситуаций можно непосредственно объяснить Божьим вмешательством, поскольку все главные персонажи принимали в них активное участие. Мардохей представил опекаемую им Эсфирь на «конкурс», надеясь, что она станет царицей в результате отбора. И позже, когда она уже была царицей, ей удалось воспользоваться своим статусом, чтобы засвидетельствовать в царских анналах лояльность Мардохея и скомпрометировать Амана в глазах царя. Мардохей не предвидел, что такая необходимость могла появиться. Эсфирь, со своей стороны, пришлось рисковать жизнью, ходатайствуя перед царем, и прибегать к хитрости, приглашая его и Амана на свой пир (да еще не раз, а дважды). Она не знала, чем окончится ее затея, однако, поскольку этому предшествовал пост (и молитва), она, по–видимому, надеялась на появление удобного случая замолвить слово о своем народе. Одна лишь человеческая инициатива не способна создать все необходимые условия, но Божественное провидение вместе с человеческой осторожностью и своевременными действиями принесли желаемый результат.

Короче говоря, Книга Есфирь является прекрасной иллюстрацией к доктрине о Божественном провидении, показывая его действие в конкретное историческое время, когда над иудеями, находившимися под властью персов, нависла угроза полного истребления. Вопрос Мардохея: «И кто знает, не для такого ли времени ты и достигла достоинства царского?» (4:14), произнесенный в критический момент, помогает читателю предвидеть успех ее миссии, потому что Божье провидение уже проявилось в избрании ее царицей. Это впечатление еще усиливается, когда царь простирает свой скипетр к Эсфири и принимает ее просьбу. А когда Аман оказывается повешенным на сооруженной им же виселице, а Мардохей получает высокий пост, то столь крутой поворот в развитии событий настолько неожидан, что невозможно не увидеть в этом сверхъестественного вмешательства. К такому же выводу пришли и другие народы (8:17), и это заставило их признать, что Бог, творящий такие справедливые дела для Своего народа, — это истинный Бог. И они заявили о своей вере в Него.

Какими бы смутными ни представлялись в этой книге проявления веры в Божественное провидение, верховная власть Бога подразумевает заботу обо всем Его творении, особенно о Его народе, который доверился Ему. Иисус подтвердил подлинно отеческое попечение Бога о природном мире (Мф.6:26–30) и призвал Своих последователей во всем полагаться на Своего Отца, готового удовлетворить всякую их нужду. Однако это не исключало испытаний. Предательство, ненависть и смерть ожидали Иисуса, и Он предупредил учеников, что и их это не минует (Мф. 10:21–25). Но скорби и вражда не затмят Божьей заботы, потому что как Бог печется о маленькой птичке, так и о детях Своих, ибо «у вас же и волосы на голове все сочтены» (Мф. 10:29–31). В Книге Эсфирь вместо смерти иудеев последовала смерть их врагов. Иисус утверждал, что Он принес не мир, но меч (Мф. 10:34). Божье провидение включает в себя и Его справедливость, и Его любовь при управлении нашим далеким от совершенства миром. И это проливает свет на ту роль, которая отводится в этом мире мечу.

Книга Есфирь побуждает нас к размышлению о соотношении библейских ценностей и ценностей этого все более удаляющегося от Бога мира. Сегодня по–прежнему распространена вера в судьбу, о чем свидетельствует популярность гороскопов, но эта книга ясно показывает, что судьба человека и целого народа может совершенно измениться, если он (человек или народ) идет наперекор вечным замыслам Бога.

Литературные особенности

Книга Есфирь — это произведение талантливого художника, который использует свои литературные дарования для передачи глубоких убеждений. Во вступительном эпизоде он красочно изображает царя Ксеркса как правителя мощной империи, не способного, однако, справиться со своей женой. Невольно встает вопрос о смысле лидерства и власти. Царь назначает своим заместителем Амана, который всецело поглощен своими амбициями, — и здесь открывается еще один аспект проблемы лидерства. Такое партнерство не могло быть полезным для страны, потому что царь, передав власть помощнику, совсем не интересовался последствиями своего шага. Во всем этом рассказе нет ни слова осуждения. Но совершенно иная концепция ответственности представлена в лице иудея Мардохея, который размышлял и оценивал людей, находящихся у власти, спас царя от руки заговорщиков и отказался поклониться тщеславному Аману. На примере этих двух столь непохожих людей ставится вопрос, каким образом может восторжествовать справедливость, если праведные люди не обладают властью.

Контраст между Аманом и Мардохеем вырисовывается все яснее по мере того, как каждый из них следует избранной им стратегии. Мардохей постился и скорбел, пока царь и Аман пировали (3:15; 4:1). Мардохей изъявлял свою веру (4:14), в то время как Аман торжествовал, сооружая для него виселицу (5:14). Так шла борьба не на жизнь, а на смерть. Поворотным пунктом оказалась бессонная ночь царя (6:1), когда он решил вознаградить Мардохея. С этого момента начинается драматическая перемена в судьбах героев книги. Аман был вынужден отдавать почести Мардохею, а потом был повешен на виселице, предназначенной им для ненавистного ему иудея. Мардохей занимает место приближенного к царю вельможи, и издается новый указ. Внезапно торжествует справедливость. Угроза, нависшая над иудеями и нараставшая на протяжении всего повествования первых пяти глав, исчезает, и судьба их совершенно меняется, о чем рассказывается в последних пяти главах; таким образом, композиция книги вполне отвечает ее содержанию.

Художественная одаренность автора проявляется также в мастерском изображении персонажей. И мужские, и женские образы очерчены замечательно, и поступки их соответствуют типу личности. Подданные царя озабочены больше его богатством, чем справедливостью его правления. Царь наслаждается своей властью и издает новые законы, не задумываясь о последствиях; он передает свои полномочия своему приближенному, которому слепо доверяет. Царица Эсфирь во многом была полной противоположностью царю. Вначале она лишь повиновалась Мардохею, но когда опасность приблизилась, именно она предложила иудеям предпринять трехдневный пост. Эсфирь признавала власть более могущественную, чем царская, и нашла в себе силы взять на себя инициативу. Она подошла к царю со своим приглашением, не имея уверенности в благополучном для нее завершении дела. Она думала о своем народе и о справедливости. Книга заканчивается сообщением об установлении праздника Пурим и о процветании под управлением Мардохея, а читателю предстоит поразмышлять об этом финале. Разве не очевидно участие в этом деле Божественного провидения?

И Мардохею, и Эсфири пришлось нарушить предписания царя во имя своей веры. Мардохей не мог притвориться и признать лидерство беспринципного Амана, и Эсфирь рисковала попасть в немилость, предпринимая все возможное для спасения своего народа. Гражданское неповиновение оправдывается величием совершаемого дела. Автор нередко прибегает к иронии, когда повествует о пирах царя, о его глупости, проявляющейся в опрометчивом издании законов (1:21—22) и в его отказе от своих полномочий (3:8–11). Чтобы привлечь внимание читателя к некоторым темам, автор использует особенно яркие слова и выражения. Празднества имеют ужасные последствия, а посты (4:1—3,16) приносят хороший плод, отчего в конце концов и сами иудеи празднуют. Это пример авторского умения «связать концы с концами».

Факт или вымысел?

Литературный характер книги может подвигнуть читателя к восприятию ее как художественного произведения. Некоторые исследователи пытались доказать недостоверность описываемых событий, основываясь на нескольких деталях. В этой связи они ссылаются на 180 дней царского пира (1:4), на отказ царицы присутствовать на нем (1:12), на назначение неперсов, таких, как Эсфирь и Мардохей, на важнейшие посты в государстве и на разрешение царя уничтожить весь иудейский народ. Они говорят также, что персонажи напоминают скорее узнаваемые литературные типы, нежели исторические личности. Эти суждения характерны для современного подхода. Однако при отсутствии какой бы то ни было литературы этого периода персидской истории ни уточнение событий, ни оценка их интерпретации в сопоставлении с литературным окружением не представляются возможными. Историки доказали точное знание автором придворных обычаев и быта персидских царских дворцов. Кроме того, из совершенно независимого источника поступила информация о том, что некий Мардука (Мардохей?) занимал ответственную должность в Сузах в начале царствования царя Ксеркса. Свидетельство о том, что в Персии бросали жребий или «пур», также говорит об историчности повествования. Отчасти присутствие в книге авторской иронии и сатиры порождает мнение о «невероятности» некоторых ее моментов.

Когда же была написана эта книга? Поскольку сведения об этом в других источниках отсутствуют, то суждение по этому вопросу может быть основано только на внутренних свидетельствах. И тема рассказа, и частые вкрапления персидских слов в древнееврейский текст позволяют говорить о периоде, следующем за царствованием Ксеркса, о котором повествуется в прошедшем времени. Автор прежде всего был .озабочен тем, чтобы сохранить в памяти иудеев их избавление от повсеместного истребления, поэтому в его книге говорится, что праздник Пурим как ежегодное торжество был учрежден царским указом. Необходимость в этом могла возникнуть после смерти Ксеркса, в начале царствования Артаксеркса I, около 460—450 гг. до н. э. По–видимому, автор имел доступ к архивам персидских царей (6:1; 10:2) и сам как иудей был связан с государственными делами Персидской империи.

Место книги в Священном Писании

В английских Библиях Книга Есфирь следует за историческими книгами и дополняет исторический материал, изображая жизнь иудеев в западной Азии в V веке до н. э. В иудейском каноне она располагается среди «Писаний» обычно последнего из «пяти свитков», определяющих праздники. Книга Есфирь посвящена Пуриму, отмечаемому в двенадцатом месяце иудейского года и поэтому последнему. Популярность этого праздника обусловила потребность в больших количествах экземпляров этой книги, и ранние переводы нередко отличались от еврейского текста. Перевод Септуагинты (LXX), относящийся ко II веку до н. э., содержит более 100 стихов, отсутствующих в оригинале. Скорее всего, они добавлялись для усиления религиозного звучания текста, и теперь их можно найти в апокрифах.

Поразительная история об избавлении еврейского народа от уничтожения в царствование Ксеркса, положившая начало ежегодному празднику Пурим, поддерживала веру иудеев во времена множества других национальных гонений вплоть до настоящего времени. Еврейская идентичность сохранилась в среде разнообразных культур и пережила даже холокост. Бог не оставил свой древний народ, и Его милость к нему не иссякла. План Бога — это спасение мира, однако христиане из язычников обязаны своим спасением Божьему завету, заключенному с Авраамом и исполнившемуся во Христе. Книга Есфирь обязательно вызовет благодарный отклик не только в иудейских, но и в христианских сердцах и напомнит христианам о том, чем они обязаны таким крепким в вере иудеям, как Мардохей и Эсфирь. Узнавая о чаяния еврейского народа в контексте его прошлых страданий и раскаиваясь в жестоком непонимании и преследовании евреев христианской церковью в прошлом, христиане обретают право проповедовать им Божественную власть Иисуса Христа, «Который есть глава всякого начальства и власти» (Кол. 2:10).

Дополнительная литература

(См. список литературы к книгам Ездры и Неемии.)

Baldwin I. G. Esther, TOTC (IVP, 1984).

Knight G. A. F. Esther, TBC (SCM, 1955).

1:1–22 Царь Ксеркс удаляет царицу Астинь

1—3 Здесь автор впервые представляет царя Ксеркса, его империю и столицу. Его трудное персидское имя Khshayarsha транслитерировалось на иврите как Агасурус (AV, RV, RSV), тогда как NIV приняла греческий вариант Ксеркс, который используется в светской истории. Его империя, протянувшаяся от реки Инд в Пакистане до верхнего Нила в южном Судане, включала 127 провинций. Сузы, древняя столица Елама, были перестроены Дарием, отцом Ксеркса, как одна из его столиц. Ее цитаделью был акрополь, возвышавшийся над остальной частью города и укрепленный для защиты царя. В третий год… царствования (483 г. до н. э.) потерпела поражение оппозиция новому правлению и наступило благоприятное время для укрепления империи, поэтому все главные ее фигуры были собраны в столице.

4—8 В течение шести месяцев царь демонстрировал свои несметные сокровища. И хотя все его огромное богатство было результатом военных побед, сбора налогов и дани, никто не посмел интересоваться справедливостью подобного приобретения. Поскольку богатство ассоциировалось с военной силой, оно внушало ужас, однако автор Книги Эсфирь исподволь осуждает самодовольство царя, особенно когда ярко рисует расточительную роскошь его двора. Пир был кульминацией празднеств, которые должны были произвести впечатление на всех гражданских и военных начальников, поскольку их преданность была необычайно важна для процветания империи. Щедрое гостеприимство царя распространялось на всех, включая его свиту, официальных лиц и приезжих знаменитостей. Прекрасные ткани бело–пурпурного королевского сочетания цветов, золото и серебро на фоне мраморных колонн и мозаичных полов создавали сказочно богатую обстановку. Несколько золотых сосудов того времени дошли до нас; это настоящие произведения искусства, каждый из которых уникален. Особо отмечается изобилие вина и свобода для каждого гостя пить по своему усмотрению.

9—12 Никак не разъясняется, почему женщины праздновали отдельно, не указаны и причины отказа царицы Астинь появиться на пиру по приказу царя. Без уважительных причин она не имела права на ослушание. Семь евнухов, имена которых найдены в одном из персидских источников, имели доступ в царский гарем (ср.: Деян. 8:27). Решительный отказ царицы появиться на царском пиру ставил Ксеркса в глупое положение, и он впал в ярость.

13—20 Нужно было как–то отреагировать на это, и семи советникам было приказано изобрести наказание (следует отметить особую важность числа семь; 10,14; ср.: Езд 7:14). От имени семи говорил Мемухан, точно обрисовавший суть проблемы: царица Астинь, имевшая влияние среди знатных женщин, могла подать им пример непослушания своим мужьям. Он призвал царя к солидарности со всеми мужчинами и посоветовал ему издать указ об изгнании Астинь (далее ее имя не упоминается). Такой указ восстановит царский авторитет и обеспечит мужьям должное уважение со стороны их жен. А на место Астинь будет назначена другая, более совершенная. Остальная часть этой повести и посвящена тому, как новая царица нашла свое место в царском дворце.

21–22 Поскольку идея Мемухана получила единодушное одобрение, указ был составлен и переведен на все языки, на которых говорили многочисленные гости пира. Есть некоторая ирония в контрасте между Ксерксом, управляющим 127 провинциями империи (1), и Ксерксом, издающим пошлые постановления о господстве мужа в своем доме. Несмотря на грандиозную демонстрацию своего богатства и власти, царь не мог решить проблемы в собственном доме. Не без иронии упоминаются также законы персидские и мидийские, которые нельзя было отменять, но в которые можно было вносить изменения по капризу подвыпившего монарха.

2:1—18 Избрание Эсфири

1—4 Протрезвевший царь вспоминает события прошлой ночи, но как бы он ни сожалел о случившемся, отменить свой указ он уже не мог. И в этом обнаруживается ограниченность его огромной власти. Настроение царя поднялось после предложения начать поиск новой царицы среди самых красивых девушек империи, поместив их всех в гареме. Интересно заметить, что имя одного из служителей Ксеркса — Гегай — встречается в Историях Геродота.

5–11 Здесь автор вводит Мардохея, Иудеянина… из колена Вениаминова (хотя слово иудей произошло от «Иуды», оно стало общим названием всех израильтян периода после пленения). Среди предков Мардохея были выдающиеся люди: Кис — отец царя Саула (1 Цар. 9:1) и Семей, его родственник, ожесточенно мстящий за него (2 Цар. 16:5). Отмечается важный факт: вся семья вместе с Иехонией, царем Иудейским, в 597 г. до н. э. была переселена в Вавилон (4 Цар. 24:14–16). Имя Мардохей родственно имени вавилонского бога Мардука, от которого образованы как минимум два распространенных имени. В одном из текстов этого периода говорится о человеке по имени Мардука, который исполнял обязанности бухгалтера в ревизионной миссии, отправлявшейся из Суз. Очевидно, что Мардохей был человеком, с которым считались. Он удочерил свою осиротевшую кузину Гадассу («мирт»), или Эсфирь. Это персидское имя означало «звезда», что, по–видимому, ассоциировалось с похожими на звезды цветами мирта (мирт — вечнозеленый кустарник с белыми цветами. — Прим. ред.). То, что она была красива станом и пригожа лицом, было щедрым даром Бога и стало важным фактором в воплощении Его замысла.

Представив читателю Мардохея и Эсфирь, автор возвращается к царскому указу и его исполнению. Из многих привезенных девушек только Эсфирь названа по имени. Еще прежде чем ее увидел царь, она приобрела благоволение Гегая. Это древнееврейское слово hese_y известное из текста Завета и выражающее Божью верность и любовь, здесь употреблено в светском контексте. Гегай выделил Эсфирь среди других, обеспечив ее лучшими слугами и лучшими апартаментами. Эсфирь не обольщалась этими преимуществами и молчала о своей национальности. В отличие от Ксеркса, Мардохей умел управлять своими домашними. Заботясь об Эсфири, он ежедневно справлялся о ней, и это обстоятельство помогает понять один секрет: Эсфирь во всем подчинялась Мардохею, потому что любила и уважала его.

12–18 Все девицы, претендовавшие на положение царицы, в течение 12 месяцев проходили курс косметических процедур с использованием ароматических веществ, которыми всегда славились страны Востока (ср.: Быт. 37:25). Сюда входили окуривания, выщипывание волос, осветление кожи, благоуханные натирания. Самым грустным во всем этом было то, что, несмотря на роскошь подготовительного периода, большинство девушек проводили с царем только одну ночь, а затем переводились в число наложниц — забытых жен, проводивших свою жизнь в скуке и праздности. Гаремы — тяжелое антигуманное явлением, в них женщины лишались всякой человеческой ценности.

По милости Божьей Эсфирь избежала такой участи. Она не требовала себе особых украшений, но была правильно подготовлена Гегаем и, по–видимому, преимущество ей обеспечила не только ее красота, но и ее ум. Фраза в седьмой год царствования Ксеркса (16) подразумевает, что после изгнания Астинь (1:3) прошло 4 года. Тебеф, десятый месяц, обычно был холодным и сырым, однако непогода не помешала Эсфири получить одобрение царя. Вскоре он сделал ее своей царицей, надел на ее голову корону и назначил пир в ее честь, объявив о всенародном празднике с раздачей подарков. В результате весь народ получил повод для веселья.

2:19–23 Мардохей разоблачает заговор

И когда во второй раз собраны были девицы — эта фраза не совсем ясна, поскольку прежде ни о чем подобном не сообщалось. Возможно, это связано со стихом 8 и относится к чему–то, происшедшему сразу же после избрания Эсфири царицей. Тот факт, что Мардохей сидел у ворот царских, вероятно, означает, что по ходатайству Эсфири ему было предоставлено место в судейском органе Суз, поскольку под «воротами» традиционно подразумевался суд (см.: Руф. 4:1–10). «Сидя у ворот» цитадели, Мардохей внимательно прислушивался к дворцовым разговорам. Гавафа (возможно, он же Бигфа из 1:10) и Фарра, доверенные служители, поставленные охранять царские покои, сговорились убить царя Ксеркса. Мардохей через Эсфирь сообщил об этом царю. Заговорщиков пытали и казнили (мечом или через повешение). Запись о благодеянии Мардохея была внесена в памятную книгу царя, который, однако, никак не вознаградил своего спасителя.

3:1—15 Аман готовит заговор против иудеев

1—6 Прошло несколько лет (7), и однажды царь решил выдвинуть одного из своих придворных на высшую государственную должность, но избрал он не того человека, который спас ему жизнь, а некоего Амана Агагита (в русской Библии — Вугеянина. — Прим. ред.). Имя Агаг возвращает нас к царствованию Саула, сына Киса (1 Цар. 9:1–2), который не исполнил приказ пророка Самуила уничтожить Агага, царя Амалика, заслужив тем самым осуждение пророка (1 Цар. 15). Читатели–иудеи несомненно увидят в конфронтации Мардохея (также «сына Киса») и Амана (потомка Агага) ассоциацию с той битвой. И эту битву Мардохей должен был выиграть. Ксерксу (который, судя по всему, не слишком разбирался в людях) приходилось приказывать своим придворным кланяться Аману. Отсюда следует вывод, что последний не пользовался авторитетом среди своих подчиненных. Мардохей не одобрил это назначение и отказался поклониться Аману, хотя, разумеется, понимал опасность этого решения, особенно когда царские чиновники донесли на него Аману. Само иудейство Мардохея не помешало бы ему почитать властьимущих, но верность закону Бога была для иудеев выше любых человеческих установлений и вела к независимости от чьих бы то ни было суждений. Такое поведение иудеев расценивалось как неповиновение и царем Навуходоносором (Дан. 3:12–23), и приближенными царя Дария (Дан. 6:5—9). Мстительный Аман занялся планом мщения. Не довольствуясь местью одному Мардохею, он разрабатывает стратегию уничтожения всего иудейского народа — прецедент, из которого выросло такое явление, как антисемитизм. Такая кровожадность Амана свидетельствует о полном отсутствии совести.

7–11 Дворцовый календарь персидского царя составляли в первый месяц каждого года с помощью игральных костей, указывавших благоприятные даты для проведения определенных мероприятий.'Слово пур (жребий) встречается при описании игры в кости при ассирийском царе Салманасаре III (858—824 гг. до н. э.), что подтверждает достоверность деталей стиха 7. Вера в зависимость от судьбы сохранялась в течение столетий; время совершения любых действий определялось хорошими или плохими предзнаменованиями. Последний месяц года был самым удобным для исполнения Аманом своего замысла, поскольку оставалось время для обнародования царского указа (уже утвержденного Аманом) по всей империи. В разговоре с царем Аман старательно избегает слова «иудей», говоря о каком–то загадочном народе, попирающем персидские законы. Действительно, иудеи имели свои обычаи, но они помнили наказ Иеремии жить мирно в чужеземном изгнании (Иер. 29:7) и исполняли его. Изображая заботу о соблюдении интересов царя, Аман предложил ему избавить империю от этого опасного элемента, а чтобы заинтересовать царя, привел и финансовую аргументацию. Сумма, обещанная Аманом, была очень велика, что говорит о его огромном богатстве, хотя он, конечно, собирался еще поживиться грабежом имущества тех, кого он хотел предать смерти (13).

Ксеркс, даже не попытавшись вникнуть в суть дела, поручил Аману действовать от имени царя и передал ему свое кольцо с печатью, имея которое Аман мог поступать по своему усмотрению. Называя Амана его полным именем сын Амадафа, Вугеянин и добавляя враг иудеев (рассуждение автора основано на англ. переводе Библии. — Прим. пер.), автор делает тонкий намек на истинный характер хитрого интригана. Царь проявил безразличие как к обещанным деньгам, так и к казни неопределенного числа своих подданных, однако в тексте какие–либо суждения относительно его небрежного распоряжения своей властью и неразумного доверия к Аману отсутствуют.

12–14 Указ был немедленно составлен, размножен, переведен, скреплен царской печатью и разослан во все концы империи посредством почтовой системы, введенной еще Киром. Оперативность этой почты обеспечивалась быстрой сменой лошадей на станциях, разбросанных по всей территории страны (см.: Геродот, т. 14, viii. 98). Указ был очень обстоятельным и важным. Его следовало довести до сведения всех, чтобы никто не мог прикрываться незнанием его. Аман был доволен собой и отдыхал в компании царя за трапезой с вином, в то время как жители Суз находились в смятении по поводу загадочных событий.

4:1—17 Эсфирь соглашается ходатайствовать за свой народ

1–5 Больше всех горевал Мардохей, потому что его отказ признать возвышение Амана отразился на судьбе всего еврейского народа. Надев траурные одежды и издавая громкие вопли, иудеи свидетельствовали всем о своей беде и, сплотившись, привлекли всеобщее внимание к странному указу. Мардохей, однако, не мог войти в контакт с Эсфирью, поскольку «во вретище» запрещено было появляться на территории царского двора. Когда Эсфирь узнала, что он в трауре, она послала ему другую одежду, но безрезультатно. То, что она сильно встревожилась, говорит о ее любви и внимании к Мардохею. Она посылает своего верного служителя Гафаха узнать подробности.

6—11 Мардохей не утаил ни одной важной детали и рассказал Гафаху все, что знал, включая точное количество серебра, обещанного Аманом для царской казны. Гафах принес своей госпоже точную копию указа, так что Эсфирь получила обо всем ясное представление, и передал наказ Мардохея молить царя о пощаде. Ответ Эсфири откровенен. Она не имела права приближаться к трону, а царь не вызывал ее к себе уже 30 дней. Как и любой другой человек, рискнувший войти к царю без вызова, она будет казнена, если только царский скипетр не окажется направленным в ее сторону.

12–17 Мардохей передал Эсфири свои указания и предупредил, что статус царицы не спасет ее от смерти. Если она откажется действовать, то избавление иудеев придет из другого места. Мардохей не сомневался, что Бог защитит Свой народ и что Он, намереваясь сделать это через Эсфирь, предопределил избрание ее царицей. В этом высший богословский смысл книги. Мардохей верил, что Бог управляет и политическими событиями, и отдельными жизнями, даже если властители не признают Его. Призыв Эсфири к трехдневному посту показывает, что она разделяла веру Мардохея в Бога, Который отвечает на молитву, хотя и не упоминала о Нем. Ее миссия ходатаицы за свой народ требовала смелости и находчивости, ведь это могло стоить ей жизни.

5:1–8 Эсфирь начинает действовать

1—4 На третий день Эсфирь, укрепляемая мыслью о том, что за ней стоит вся иудейская община города, приступает к делу. В течение трехдневного поста сформировался план, и вот Эсфирь, одетая по–царски, стояла в зале среди колонн на некотором расстоянии от трона. Царь простер свой скипетр в сторону своей супруги, она приблизилась к нему и открыла ему причину своего присутствия. Она прикоснулась к концу скипетра, чтобы выразить свое расположение. Когда царь сказал, что она может просить до полуцарства (идиома, которую нельзя понимать буквально), Эсфирь пригласила царя и Амана к себе на ужин, где она сможет изложить свою просьбу. Приглашение царского фаворита Амана было мудрым и смелым шагом.

5–8 Царь откликнулся с большой готовностью, вызвав Амана немедленно, что свидетельствует о том, что он благосклонно принял приглашение Эсфири. Эсфирь, со своей стороны, надеясь на благоволение царя, должна была также поторопиться с подготовкой пира. Царь, находившийся в миролюбивом настроении, обращается к ней как к жене, называя по имени — Эсфирь (в отличие от его обращения «царица Эсфирь» в стихе 3), а после ужина он уже готов исполнить любую ее просьбу. Эсфирь не торопится. Пусть они еще раз насладятся пиром, и тогда она сможет приступить к царю со своим делом.

5:9–14 Аман намеревается убить Мардохея

Торжество Амана длилось недолго. При виде Мардохея, который не оказывал ему никаких почестей, радость его переходит в гнев: он строит план убийства Мардохея. Но прежде он хвастает перед друзьями теми почестями, которые он имеет при дворе, в дополнение ко всем прочим удачам, которыми благословляет его судьба. Немаловажно и то, что первое место в своей жизни Аман отводил богатству и почету. Он так был уверен в своей значимости, что ему и в голову не пришло, что Эсфирь может иметь что–то против него. Врагом его был иудей Мардохей, разрушавший его радость довольства собой. Хотя Аман уже позаботился обо всем необходимом для убийства иудеев, он с готовностью принимает предложение своей жены и друзей построить виселицу специально для Мардохея (ср.: 2:23). Он рассчитывал, что царь подпишет смертный приговор Мардохею, и эта мысль наполняла его счастьем. Размеры виселиц (высота 75 футов) соответствовали грандиозности всех персидских сооружений.

6:1–14 Царь награждает Мардохея

А затем происходит целая серия удивительных и замечательных совпадений, которые настолько неожиданны, что их невозможно было предусмотреть, но которые являются ответами на молитвы иудеев во время поста. Действия Эсфири, тщательно рассчитанные заранее, отражают немирскую мудрость, дарованную ей во время поста.

1—3 В ту ночь Господь отнял сон от царя, и это стало поворотным пунктом в ходе всего дела. Царь слушает отчет о том, как Мардохей разоблачил заговор против него. Тут и происходит крутой поворот фортуны, ибо царь вспоминает о своей обязанности наградить человека, спасшего ему жизнь. Естественно, он хочет посоветоваться со своим первым министром по поводу столь важного решения.

4–14 Аман прибыл ко дворцу рано утром, чтобы получить согласие царя на казнь Мардохея. Но прежде чем он успел изложить свое предложение, царь поднял совсем другую тему: как вознаградить отличившегося царского подданного? Решив, что речь идет о нем самом, Аман с большой охотой перечисляет все свои желания. Он жаждет особого положения, приличествующего царскому избраннику, а потому ему нужны царские одежды, царская лошадь, чтобы, олицетворяя собой царя, получать и царские почести.

Налицо полное недоразумение. Царь не имеет представления ни об амбициях Амана, ни о его горьком разочаровании, когда он узнает, что именно Мардохей вместо виселицы получит почести. Но самым страшным для Амана была потеря авторитета в обществе, поскольку все его друзья уже видели огромную виселицу, воздвигнутую над дворцом, все они знали о готовящейся расправе с Мардохеем. Мардохей же, вместо того чтобы быть повешенным, вернулся к царским воротам и, несомненно, был поражен резкой переменой выражения лица своего врага. Аман был сокрушен; жена не могла утешить его; атмосфера в доме изменилась. Суеверные люди увидели во всем происшедшем предзнаменование и разочаровались в Амане. Далее события развиваются быстро. На пороге дома Амана уже стоят посланцы Эсфири, пришедшие пригласить его на пир. Пришло время ему самому попасть в ловушку.

7:1–10 Царь приказывает повесить Амана

1–4 Тревога и напряженность усиливаются, когда царь в третий раз обращается к царице Эсфири с тем же вопросом. Уже нет свободной атмосферы их предыдущей встречи, Эсфирь обращается к мужу как к монарху со всеми его царскими титулами, и в ее речи появляются официально–торжественные слова и выражения. Но несмотря ни на что правда должна быть открыта. Да будут дарованы мне жизнь моя… и народ мой — эти слова, пугающие своей смелостью, уже гарантировали внимание царя. Избегая называть имя Амана, представляя всю ситуацию как жертву чьей–то злой воли, она говорит царю о большой сумме, за которую фактически продан еврейский народ. Можно стерпеть, когда народ продают в рабство, но их продают на истребление, убиение и погибель— те же самые слова, что и в царском указе (3:13). Смысл последнего предложения стиха 4 не совсем ясен, почему NIV в примечании и дает более приемлемый вариант толкования.

Никакими деньгами нельзя было компенсировать те потери, которые понес бы царь в случае истребления иудейского народа. Эсфирь хочет сказать, что она заботится об интересах царя и что люди для него гораздо важнее, чем накопления.

5—10 Затем царь получает следующий удар. Он узнает, что именно Аман планировал уничтожить царицу и ее народ. Здесь особенно проявилась мудрость Эсфири: приглашение Амана на пир поставило его прямо перед лицом той судьбы, которую он заслужил как враг не только иудейского народа, но и самого царя. Эсфирь не знала, какой будет реакция царя на известие, что она иудейка. Царь в гневе размышлял, как справиться с такой неожиданной ситуацией. Аман же в отчаянии умолял о прощении лишь царицу. Забыв об обычных условностях, он слишком приблизился к ней, чем вызвал еще больший гнев царя. Хранители царских покоев вошли и, накрыв его лицо, фактически арестовали его. Харбана, упомянутый в первом списке придворных (1:10), известил царя о виселице, построенной Аманом для Мардохея, говорившего доброе для царя. Царь Ксеркс больше не нуждался в подсказках. Итак, Аман, сам того не зная, подготовил свою собственную казнь, которая и произошла позже. Царский гнев был умиротворен, потому что восторжествовала справедливость. После такой перемены в жизни Амана, которая окончится смертью на виселице, приготовленной им для своего врага, утихло всеобщее замешательство, вызванное его указом (3:15), и восстановилось спокойствие в умах как царя, так и его народа.

8:1—17 Указ Амана отменен

1—2 Несмотря на смерть Амана, жизнь в Персидской империи продолжалась, и в заключительных главах автор подводит итоги. Поскольку в древности на Ближнем Востоке собственность осужденных преступников переходила царю (ср.: предложение Иезавель в 3 Цар. 21:7—16), то Ксеркс с готовностью передает все имущество Амана царице Эсфирь. Она же рассказывает царю о своем родстве с Мардохеем и о том, чем она ему обязана. Царь вызвал Мардохея для того, чтобы достойно наградить его за верную службу. Алчность Амана, проявившаяся в его ответах на загадку царя (6:7—9), жестоко посмеялась над ним. На этот раз царское кольцо вручается Мардохею, а также ему доверяются и государственные дела. Если Аман злоупотреблял своей властью, то Мардохей, бесспорно, будет преданно служить царю, что подтверждалось доверием Эсфири Мардохею, когда она поставила его управлять имением Амана. Нельзя не почувствовать иронию автора в самой последовательности излагаемых им событий, когда к Мардохею одно за другим переходят и статус, и собственность врага иудеев.

3–8 Оставалась нерешенной еще одна важнейшая проблема: указ Амана имел статус закона и должен был быть аннулирован. Он был выпущен от имени царя (который один имел право его изменить) и был уже обнародован во всех имперских провинциях. Суровая необходимость заставила Эсфирь приблизиться к царскому трону в качестве просителя за свой народ. Она падает к ногам царя, плача и умоляя его отвратить злобу Амана… и замысел его… против Иудеев. И вновь она тщательно подбирает слова, стараясь не касаться темы закона, потому что, как было сказано прежде, что «впишется в законы Персидские и Мидийские… не отменяется» (1:19), к тому же царь должен был сохранить свое лицо. Мудрость и смелость ее были вознаграждены: царь дотронулся до нее своим скипетром, разрешая ей встать.

Но и теперь, хотя Эсфирь уже заручилась его расположением, она предваряет свою просьбу почтительным обращением, признавая, что всякое решение принадлежит царю. Указ был выпущен от имени царя, но Эсфирь знала, что текст был составлен Аманом, и поэтому просит: пусть было бы написано, чтобы возвращены были письма по замыслу Амана. Это был очень верный ход с ее стороны, усиленный ссылкой на свое отчаяние: как я могу видеть… погибель родных моих. Поскольку Эсфирь говорила от своего имени и от имени Мардохея, в царском ответе упоминаются они оба. Вначале Ксеркс оправдывается тем, что он сурово наказал Амана, а затем санкционирует другой указ от имени царя, опять оставляя составление текста подчиненным. Он повторяет слова о невозможности изменения царских указов — тема, касаться которой так опасалась Эсфирь. Здесь автор вновь как бы невзначай намекает на беспринципность царской позиции.

9–14 Эти стихи перекликаются с 3:12—14, где повествуется об указе Амана, только на этот раз содержание указа совершенно противоположное. Вот она неизменность законов и великие люди, их создающие! Аман пал так же скоро, как и вознесся. Его указ через 2 месяца был отменен приказом его врага Мардохея, который внес свой язык в список языков, на котором новый указ был возвещен. Кони… царские из царских конюшен быстро доставляли тогда вести во все области империи.

Необходимо отметить, что перевод стиха 11 в NIV передает истинный смысл, в отличие от NEB, JB и GNB. Не вызывает никаких сомнений первое предложение, где говорится о разрешении иудеям объединяться, но встает вопрос о том, на кого нацелены действия, обозначенные глаголами истребить, убить и погубить, цитируемые из указа Амана в 3:13. Там жертвами были «все иудеи, малый и старый, дети и женщины»; в указе Мардохея, однако, это все сильные… которые во вражде с ними. Было разрешено грабить их имущество, но Мардохей ограничил это право только одним днем, который Аман рассматривал как наиболее подходящий. Иудеям разрешалось применять оружие в случае нападения на них, тогда как Аман прелагал совершенно хладнокровное их уничтожение.

15—17 А в Сузах, откуда вышел указ, новая власть была встречена с радостью в противоположность тому оцепенению, в которое поверг население декрет Амана (3:15). Возвышение Мардохея получило всеобщее одобрение, потому что он заслужил доверие. Его добрый нрав и мудрость вызывали благосклонность (Прит. 13:15) у всего народа и, конечно, у иудеев, которые имели теперь все основания радоваться своему избавлению от страшной угрозы смерти. Под влиянием Мардохея представители других национальностей, предвидя преимущества для иудеев, «сделались иудеями», то есть происходило полное и внезапное изменение отношения к ним общества — добрый знак, предсказывающий будущее благополучие еврейского народа.

9:1—19 Иудеи торжествуют

1–4 Когда наступил решающий день — тринадцатый день месяца Адара — иудеи взяли власть над врагами своими. Повествование о событиях того дня не оставляет сомнений, что жертва стала победителем.

Автор дает понять, что враждебные силы рассеялись по той причине, что Мардохей имел поддержку как среди народа, так и у царя. Автор подчеркивает, что великий страх, внушаемый Мардохеем и его народом, предполагал какое–то иное, превосходящее человеческое вмешательство, как будто страх Божий охватил людей при виде такой резкой и внезапной перемены в судьбе евреев. Когда все почувствовали, что Мардохей надолго закрепился у власти и с ним приходится считаться, все начали активно поддерживать его.

5—10 Тем не менее кровопролития избежать было невозможно. Несомненно, жертв оказалось гораздо меньше, чем это могло быть, если бы истребление иудеев состоялось или если бы они не имели поддержки как борцы за справедливость. Видимо, у Амана было немало единомышленников, готовых встать на сторону его десяти сыновей в случае их выступления против иудеев. Это ядро потенциальной опасности для иудеев, находившееся внутри Суз, следовало уничтожить. И список убитых сыновей Амана подтверждал его полное поражение. Никто из его сторонников не должен был остаться в живых. Однако семейная собственность оставалась неприкосновенной. Трижды автор замечает, что иудеи на грабеж не простерли руки своей (10,15,16). Следуя примеру Авраама, они не могли обогащаться имуществом поверженного врага (Быт. 14:23). Такое необычное самоограничение не могло остаться незамеченным, оно поднимало иудеев в глазах людей.

11–17 Удручает то хладнокровие, с которым царь встречает известие о потере пятисот своих подданных, десяти сыновей Амана и еще не установленного числа людей в разных провинциях. Затем он дает разрешение царице продолжить кровопролития. Эсфирь, в свою очередь, предстает перед нами истинно «железной леди». Она настаивает на демонстрации поражения Амана и предлагает повесить тела его сыновей для всеобщего обозрения, настаивает она и на окончательном истреблении врагов ее народа, оставшихся в Сузах и за пределами столицы. Для этого нужен был еще один день, чтобы убить еще 300 человек. Всего в результате организованного иудейского сопротивления в империи были убиты 75 000 человек — цифра, напоминающая об указе Амана. Поскольку в эту битву были втянуты все 127 провинций, то каждая потеряла около 600 человек, что меньше населения Суз. Так успокоились иудеи. Избавление от гибели необходимо было отпраздновать, поэтому четырнадцатый день месяца адара, следовавший за страшным тринадцатым, был объявлен праздничным. В Сузах, однако, праздником стал пятнадцатый день в связи с предоставлением одного дополнительного дня по просьбе Эсфири. Никто не был обойден, все получили свою долю на праздничной трапезе. Итак, намерение Амана стереть с лица земли еврейский народ обернулось укреплением его единства и его духа через общие для всех испытания и чудесное избавление.

9:20—32 Происхождение праздника Пурим

20–22 Нужно было письменно закрепить новый праздник. Пасха, Праздник седмиц ^Пятидесятница) и Праздник кущей уже были записаны в богослужебном календаре закона Моисея (Втор. 16:1—17); Мардохей добавил к ним праздник Пурим. Он объявил четырнадцатый и пятнадцатый дни месяца Адара ежегодными днями благодарения за избавление от угрозы истребления. Это избавление ассоциировалось с освобождением от фараона в период исхода (Пс. 105:10; Лк. 1:71). Как Пасха, так и Пурим говорят об одном: о превращении печали в радость, а скорби — в веселье. Мардохей распорядился проявить щедрое гостеприимство ко всем, а особенно позаботиться о бедных, чтобы все они порадовались обильным подаянием.

23—28 Автор еще не объяснил слова «пурим», потому он снова возвращается здесь к заговору Амана, который был связан с бросанием пура или «жребия». (Слово «pur» отсутствует в древнееврейском языке, поэтому в тексте за ним всегда следует перевод — жребий). Обнаружение игральной кости с надписью puru (см.: Вступление) подтверждает значение этого слова, что говорит о точности свидетельства автора книги. Бросание жребия с целью определения благоприятных дат было распространенным и давним обычаем древнего Ближнего Востока. Однако на этот раз все получилось не так, как ожидал предполагаемый победитель. Принятие слова пурим (pur с древнееврейским окончанием множественного числа — im), то есть жребии, было решительным отрицанием роли судьбы, потому что судьба подвела того, кто верил в нее. Иудеи опять доказали всем, что они знают лучший путь в этой жизни. Этим и объясняется повеление отмечать этот праздник в каждой семье, в каждом поколении, чтобы он никогда не исчез из памяти.

29–32 К авторитету Мардохея добавился и царский авторитет Эсфири: царица Эсфирь «написала… письмо о Пуриме». Для предания законности этому делу необходимо было письменное свидетельство высшей власти. Каждая провинция имела заверенную копию царского указа с печатью, чтобы никто не мог оправдаться незнанием. Здесь вновь упоминаются дни пощения и воплей. Пост и молитва — это одна из главных тем книги, потому что только с их помощью Эсфирь смогла обрести уверенность и решимость для активных действий. Хотя о посте и напоминается в конце этой истории, это не значит, что он был составной частью богослужений на праздниках Пурим. Все внимание этого праздника обращено на торжественную сторону события. Тем не менее ясно, что без поста не было бы пира. И оно вписано в книгу — вероятно, здесь речь идет о летописных книгах города Сузы. Записи о событиях, регистрируемых в них, отличаются высокой достоверностью и документальностью.

10:1—3 Успехи Мардохея

Последняя глава книги, как и первая, начинается с упоминания о царе Ксерксе. В первой говорилось о громадных размерах его империи (1:1); в последней же — о том, что даже самые отдаленные земли не избежали обложения податями, ибо такова была воля могущественного монарха. Кто бы мог подумать, что при таком режиме правой рукой царя станет иудей? Ксеркс сам вознес Мардохея на вершину власти, причем обстоятельства этого возвеличения были вписаны в летописи царей Мидийских и Персидских (ср.: законы Персидские и Мидийские в главе 1. Поскольку Мидийская империя возникла раньше Персидской, в царских анналах она должна была упоминаться первой). Занимая столь высокое положение, Мардохей мог представлять интересы своего народа, тогда как раньше они были полностью во власти царя Ксеркса — тирана и угнетателя. Благодаря Мардохею жизнь в империи наладилась, и иудеи, хотя и находились под иноземным игом, чувствовали себя в безопасности.

Книга Есфирь — это подтверждение слов Павла: Ибо праведно пред Богом — оскорбляющим вас воздать скорбью, а вам, оскорбляемым — отрадою… (2 Фес. 1:6—7). В обеих книгах «оскорбление»— это преследование Божьего народа, который не может защититься. Мощное противодействие Божьему народу сохраняется на протяжении веков, но «наша брань не против крови и плоти» (Еф. 6:12). Иногда Бог вмешивается совершенно поразительным образом, как это было во время царицы Эсфири, но независимо от того, поддерживает Он верующих явно для всех или нет, Церковь всегда должна стоять твердо. Павел усматривает Его руку в росте Церкви.

В течение столетий, предшествовавших приходу Христа, само существование Церкви зависело от выживания еврейского народа. Поэтому Книга Есфирь, повествующая именно об этом выживании, неотделима от Библии и представляет ценность и для христиан, и для иудеев.